"Guest..." and other movies / 4 / Вокруг "Гостьи из будущего"

что Страна Советов была самой настоящей машиной времени. Её предназначение было в том, чтобы обогнать капиталистический мир на общем историческом пути – и первой ворваться в будущее.

Можно и не заходить так далеко в обобщениях, а просто взглянуть на то, какую ключевую и сюжетообразующую роль в «Белом солнце» и в «Начальнике Чукотки» играет таможня. – Чем не шлюз машины времени, связывающий два мира – две системы – два времени – Прошлое и Будущее? С точки зрения тов. Сухова и Алёши Баякова, здесь, по эту сторону от таможни настает мир Будущего, там за-границей – остается (отстает) мир Прошлого, капитализма и местами феодализма. Не туда ли рвется бывший феодал Черный Абдула, не туда ли он хочет увести свою частную собственность: деньги, золото, кобылу и неосвобожденных женщин своего гарема?





Не туда ли – с мешком казенных денег бежит бывший царский таможенник на Чукотке? Одним словом, таможня в этих фильмах вроде Геркулесовых Столбов – предел Вселенной, во всяком случае, Вселенной правильной… А там дальше, как можно догадаться, уже искажения и осколки времени – хаос вперемешку с Прошлым.

Вот куда-то «туда» однажды и угодил дядя Вова. Машинка для перемещений, которую вынул из-за пазухи босоногий инопланетянин, сработала как машина времени. Перебросила героя в мир искаженных социальных отношений, где пацаки (люди второго сорта) носят в носу цаки, для самоунижения сидят в клетках, где мера всех вещей не человек, а чатлы (деньги), язык до конфузии примитивен, а ради развитых технологий загублена экология планеты… По всем правилам, такой должна быть цивилизация, далеко вперед ушедшая в Прошлое. «Капстрана», - сразу смекнул дядя Вова.
 

Понятно, что авторы фильма подбросили дяде Вове эту реплику не случайно. С одной стороны, таковым было космическое восприятие мира советским обывателем. С другой, - уже к середине 1980-х тот же обыватель относился к своему мировосприятию с некоторой долей иронии/самоиронии. Если в «Начальнике Чукотки» (1967 г.) это «иное, за-пределье» выглядело однозначно как Прошлое, то, не прошло и двадцати лет, как фильм «Кин-Дза-Дза» (1986) поставил перед зрителем вопрос: Плюк по отношению к «нашей» вселенной – это неслучившееся вчера или нежелательное завтра?

Примечательно, что почти одновременно фильмы «Кин-Дза-Дза» и «Гостья из будущего» (1984) предложили зрителю два абсолютно противоположных сценария будущего. «Взрослый» - негативный, антиутопический, другими словами – абсурдистская страшилка. И «детский» (подростковый) – сон про «прекрасное далёко», - может, наивный по идеям и представлениям, но по-взрослому желанный.

И в этом они фатально разошлись, но это была уже История…

Эпоха мирного сосуществования

…Как я уже замечал раньше, в отличие от героико-революционных фильмов, в «Гостье» и «Кин-Дза-Дзе» главного героя на путь приключений и подвигов толкает не власть, не партия, не революция, а, - как и в греческих мифах, - ближайший родственник.

Внешне выстроенные как бытовой анекдот сюжеты Коли Герасимова и дяди Вовы – античные (можно сказать, архаичные) по сути, в каком-то смысле оказались краеугольными сюжетами в частной советской космологии середины 1980-х. Но, если в семье греческих богов непрестанно кто-то кого-то неволил, принуждал и над кем-то измывался, то в семье прораба Владимира Николаевича и Коли никаких таких «божественных» ужасов нет, в их домашнем космосе всё более-менее благополучно, предсказуемо, обыденно и даже рутинно. …Если, разумеется, не принимать в расчет один шанс из миллиона, что по дороге в магазин вам может повстречаться инопланетный гость или гостья из будущего.

Первая половина1980-х гг. была эпохой мирного сосуществования бобинных и кассетных магнитофонов, черно-белых и цветных телевизоров. В одной семье мирно уживались кеды и кроссовки. А в одном магазине – кефир в бутылках и кефир в пакетиках-пирамидках а-ля тетра-пак (если завозили обе партии).

В общем, кефирные бутылки еще не были анахронизмом, но уже были банальностью. В принципе, Коля Герасимов мог бы и не таскаться по Будущему с пустыми бутылками, как со списанной торбой – они висят и позвякивают целиком на совести авторов фильма (в повести Булычева герой обошелся без бутылок). И, по моему ощущению, висят справедливо, так как вносят в высшей степени фантастический сюжет еще и элемент  бытового заземления. Они как звон часов на балу для Золушки: забудешь об этих колокольчиках – карета (машина времени) превратится в тыкву, и домой не вернешься. Коля вернулся, и на свою московскую кухню даже позвал друга Фимку, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию.

- Рассказывай дальше, - потребовал друг Фима, запивая колбасу кефиром. – Я тебя внимательно слушаю.

- Я всё рассказал, – вздохнул Коля. – Выскочил я из машины времени, и  – в магазин.

- В магазин?

- Кефиру надо же было купить!

- И ты в такой момент мог думать о кефире? – возмутился жующий Фима.

- А я всё время думал о кефире. Даже на космодроме.

Даже не знаю, попади я в 2084-й год, стал ли я думать о кефире, глядя на улетающие в космос звездолёты?